![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
bantaputuВ продолжение разговора, начатого уважаемым oboguev.
Известная нам природа обладает двумя свойствами: повторяемостью опытов и многообразием явлений.
Когда мы говорим о наличии у природы неких свойств, мы имеем в виду повторяющиеся результаты наблюдений. С некоторой точки зрения отсутствие повторений в наблюдениях также означало бы наличие у природы неких свойств, но иных. В нашей природе наблюдения имеют свойство повторяться.
Повторение свойств вкупе с очевидным многообразием природных явлений мы связываем с наличием у природы неких "конечных элементов", которые, собственно говоря, и являются носителями свойств природы. Когда-то под "конечными элементами" понимались атомы, позднее - элементарные частицы, затем кварки и бозоны Хиггса. Что будет завтра пониматься под "конечными элементами", я не знаю, но в данном случае это неважно. "Конечный элемент" это объект логический, а не физический. Носители постоянных свойств природы складываются в причудливые картины, которые мы называем природными явлениями. Таким образом, "конечные элементы", какими бы они не были, имеют к природным явлениям такое же отношение, как буквы к тексту. Второе складывается из первого - при неизменности параметров букв и бесконечном разнообразии возможных текстов.
Наличие у "конечных элементов" свойств, как можно предположить, имеет какую-то обусловленность. Понимая каждый "конечный элемент" как вещь в себе, мы вправе задаться вопросом: определяются ли его свойства его собственной сущностью, либо они определены как-то извне его?
Не существует причин, по которым мы не могли бы утверждать, что свойства всякого "конечного элемента" задаются "изнутри" него и являются лишь его "личным делом". Однако повторяемость опытов свидетельствует, скорее, в пользу гипотезы, согласно которой свойства "конечных элементов" заданы извне, по единому стандарту для групп "конечных элементов". В противном случае сложно объяснить, почему, как следует из наших наблюдений, 3.28х10^80 элементарных частиц трёх типов имеют одинаковые свойства. С точки зрения вероятности намного комфортнее предположить, что их свойства заданы внешней силой.
Что мы знаем об этой "внешней силе"? Нам известно лишь то, что её свойства долговременнее свойств нашей природы. У нас нет данных, по которым можно было бы с уверенностью судить, что свойства природы изменяются со временем - с момента Большого взрыва. Есть предположение об очень небольшом изменении характеристик протона, и мы к нему вернёмся. Однако в целом постоянство свойств природы определяется постоянством же свойств "внешней силы".
Если "внешняя сила" определяет свойства мира, который мы понимаем, как материальный, то логично предположить, что она сама также является материальной в том же понимании, то есть что материя определяет поведение материи во времени. Такой подход ничем не противоречит привычному взгляду на вещи и может быть принят в качестве рабочей гипотезы без дополнительных обоснований. В этом случае с учётом большей долговременности свойств "внешней силы" мы вправе обозначить таковую образом "ландшафт, на котором что-то происходит". В рамках этого образа движение материи нашей природы во времени определяется свойствами "ландшафта", относительно неизменного во времени по сравнению с явлениями нашей природы. Движение известной нам материи по "ландшафту" в рамках образа аналогично движению вод реки по поверхности каменной горы. Русло, проложенное в камне, определяет направление движения частиц воды в каждый момент времени - то есть задаёт те свойства материального мира, которые мы способны наблюдать как повторяющиеся. При этом, взглянув на извивы русла, при определённом умении можно определить характеристики ландшафта, его относительно более высокие и более низкие области. Аналогично, известные нам свойства материи являются своего рода отражением особенностей "ландшафта", и последние могут стать отчасти известными нам.
Если ограниченные данные о том, что свойства протона могут изменяться во времени, имеют под собой основание, то в рамках предложенного образа мы имеем дело с явлением эрозии "ландшафта" под воздействием "текущей" по нему нашей природы. Далее, Большой взрыв и последующее расширение Вселенной образно предстают актом выливания ведра воды на склон горы и её последующим стеканием вниз. Время же есть "сила гравитации", действующая в "мире ландшафта", то есть в старшем по отношению к нашей Вселенной мире.
Следует ли вводить новые сущности, наподобие "старшего мира"? Думаю, что это неизбежно - если мы не принимаем предположение, что свойства каждого "конечного элемента" определяются его собственной "волей". А это предположение, повторюсь, выглядит не очень перспективным, ввиду сложности объяснения причины, по которой огромное число "воль" оказываются практически одинаковыми - хотя отвергнуть это предположение полностью и нельзя. Если же свойства нашей природы чем-то заданы, то поневоле нам придётся вводить это "что-то" в рассмотрение. Идея "ландшафта" ничуть не хуже других - и при этом не требует введения нематериальных сущностей.
В завершение отметим два обстоятельства. Во-первых, всё, сказанное выше, относится не к нашей природе как таковой, но к удобному для человеческого разума способу её рассмотрения. Во-вторых, введение иерархической сущности "старшего мира" не снимает вопрос о происхождении мира вообще. И здесь остаётся полный простор для идеалистического подхода. Можно даже предположить, что Большой взрыв это не "ведро разлили", а "Дьявол плюнул в лицо Богу". Возможно, в таком воззрении даже найдётся что-то поэтическое.
.
Известная нам природа обладает двумя свойствами: повторяемостью опытов и многообразием явлений.
Когда мы говорим о наличии у природы неких свойств, мы имеем в виду повторяющиеся результаты наблюдений. С некоторой точки зрения отсутствие повторений в наблюдениях также означало бы наличие у природы неких свойств, но иных. В нашей природе наблюдения имеют свойство повторяться.
Повторение свойств вкупе с очевидным многообразием природных явлений мы связываем с наличием у природы неких "конечных элементов", которые, собственно говоря, и являются носителями свойств природы. Когда-то под "конечными элементами" понимались атомы, позднее - элементарные частицы, затем кварки и бозоны Хиггса. Что будет завтра пониматься под "конечными элементами", я не знаю, но в данном случае это неважно. "Конечный элемент" это объект логический, а не физический. Носители постоянных свойств природы складываются в причудливые картины, которые мы называем природными явлениями. Таким образом, "конечные элементы", какими бы они не были, имеют к природным явлениям такое же отношение, как буквы к тексту. Второе складывается из первого - при неизменности параметров букв и бесконечном разнообразии возможных текстов.
Наличие у "конечных элементов" свойств, как можно предположить, имеет какую-то обусловленность. Понимая каждый "конечный элемент" как вещь в себе, мы вправе задаться вопросом: определяются ли его свойства его собственной сущностью, либо они определены как-то извне его?
Не существует причин, по которым мы не могли бы утверждать, что свойства всякого "конечного элемента" задаются "изнутри" него и являются лишь его "личным делом". Однако повторяемость опытов свидетельствует, скорее, в пользу гипотезы, согласно которой свойства "конечных элементов" заданы извне, по единому стандарту для групп "конечных элементов". В противном случае сложно объяснить, почему, как следует из наших наблюдений, 3.28х10^80 элементарных частиц трёх типов имеют одинаковые свойства. С точки зрения вероятности намного комфортнее предположить, что их свойства заданы внешней силой.
Что мы знаем об этой "внешней силе"? Нам известно лишь то, что её свойства долговременнее свойств нашей природы. У нас нет данных, по которым можно было бы с уверенностью судить, что свойства природы изменяются со временем - с момента Большого взрыва. Есть предположение об очень небольшом изменении характеристик протона, и мы к нему вернёмся. Однако в целом постоянство свойств природы определяется постоянством же свойств "внешней силы".
Если "внешняя сила" определяет свойства мира, который мы понимаем, как материальный, то логично предположить, что она сама также является материальной в том же понимании, то есть что материя определяет поведение материи во времени. Такой подход ничем не противоречит привычному взгляду на вещи и может быть принят в качестве рабочей гипотезы без дополнительных обоснований. В этом случае с учётом большей долговременности свойств "внешней силы" мы вправе обозначить таковую образом "ландшафт, на котором что-то происходит". В рамках этого образа движение материи нашей природы во времени определяется свойствами "ландшафта", относительно неизменного во времени по сравнению с явлениями нашей природы. Движение известной нам материи по "ландшафту" в рамках образа аналогично движению вод реки по поверхности каменной горы. Русло, проложенное в камне, определяет направление движения частиц воды в каждый момент времени - то есть задаёт те свойства материального мира, которые мы способны наблюдать как повторяющиеся. При этом, взглянув на извивы русла, при определённом умении можно определить характеристики ландшафта, его относительно более высокие и более низкие области. Аналогично, известные нам свойства материи являются своего рода отражением особенностей "ландшафта", и последние могут стать отчасти известными нам.
Если ограниченные данные о том, что свойства протона могут изменяться во времени, имеют под собой основание, то в рамках предложенного образа мы имеем дело с явлением эрозии "ландшафта" под воздействием "текущей" по нему нашей природы. Далее, Большой взрыв и последующее расширение Вселенной образно предстают актом выливания ведра воды на склон горы и её последующим стеканием вниз. Время же есть "сила гравитации", действующая в "мире ландшафта", то есть в старшем по отношению к нашей Вселенной мире.
Следует ли вводить новые сущности, наподобие "старшего мира"? Думаю, что это неизбежно - если мы не принимаем предположение, что свойства каждого "конечного элемента" определяются его собственной "волей". А это предположение, повторюсь, выглядит не очень перспективным, ввиду сложности объяснения причины, по которой огромное число "воль" оказываются практически одинаковыми - хотя отвергнуть это предположение полностью и нельзя. Если же свойства нашей природы чем-то заданы, то поневоле нам придётся вводить это "что-то" в рассмотрение. Идея "ландшафта" ничуть не хуже других - и при этом не требует введения нематериальных сущностей.
В завершение отметим два обстоятельства. Во-первых, всё, сказанное выше, относится не к нашей природе как таковой, но к удобному для человеческого разума способу её рассмотрения. Во-вторых, введение иерархической сущности "старшего мира" не снимает вопрос о происхождении мира вообще. И здесь остаётся полный простор для идеалистического подхода. Можно даже предположить, что Большой взрыв это не "ведро разлили", а "Дьявол плюнул в лицо Богу". Возможно, в таком воззрении даже найдётся что-то поэтическое.
.
