Революция как коррупция
Jul. 22nd, 2016 05:44 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
bantaputuПод революциями имеются в виду ВФР и наш российский Февраль. Допускаю, однако, что без особого труда сей краткий список может быть расширен.
Исходим из классического, по крайней мере для нашей страны, представления, что это были буржуазные революции, то есть события, организованные буржуазией в своих классовых интересах.
В чём состоит классовый интерес буржуазии? И здесь мы будем исходить из классического представления, согласно которому классовый интерес буржуазии состоит в формировании государственными (читай - насильственными) методами такого порядка вещей, при котором было бы обеспечено базовое условие использования капитала, то есть право частной собственности на средства производства. Буржуа имеет техническую возможность присваивать прибавочную стоимость потому, что, схематически говоря, где-то в нотариальной конторе или в мэрии лежит бумажка, в которой определённым образом написано, что такой-то является собственником того-то. Бумажки как таковой может и не быть; право собственности на промышленное оборудование обычно не регистрируется, например. Но в данном случае важна суть - государство признаёт собственника средств производства таковым и готово защищать его право собственности.
Получается, что если буржуазия организовывает революцию, значит она считает, что её базовый интерес недостаточно защищён и её право собственности кем-то успешно оспаривается. Так? Допустим. Исходя из классического представления о деле выходит именно так.
Однако, насколько я могу судить, во Франции эпохи "старого порядка" и в Российской империи XIX - начала XX века частная собственность на средства производства была вполне надёжно защищена. Абсолютная монархия не увлекалась отбором у фабрикантов предприятий, а у купцов лавок. Я, вот, даже ни одного такого случая не припоминаю. Всё, что я знаю о французской и русской буржуазиях предреволюционных периодов свидетельствует, что своими заводами, фабриками, магазинами и банками таковая владела совершенно невозбранно и за исключением каких-то ограничений, связанных с общегосударственными интересами (торговля с неприятелем во время войны, например) вела свою коммерческую деятельность по своему усмотрению. Более того, абсолютистское государство весьма старательно защищало классовые интересы буржуазии насильственными методами. Ленский расстрел - что это, если не государственное мероприятие по защите возможности буржуазии осуществлять эксплуатацию пролетариата?
Но если так, то возникает вопрос: зачем, Роза? Зачем классу добиваться смены государственной власти, если государство и так стоит на страже его интересов, в том числе готово активно применять насилие? Ведь условия жизнедеятельности класса уже обеспечены? Промышленный, торговый и банковский капиталы в предреволюционных Франции и России развивались активно, так, как что-либо развивается лишь в очень благоприятной среде. Так зачем? Зачем устраивать рискованное во всех отношениях, в том числе для доходности бизнеса, мероприятие по захвату государственной власти, если государство и так охотно работает на тебя? Чего не хватало, к примеру, французской буржуазии, если она имела возможность даже обзавестись аристократическими титулами, попасть во дворянство - то есть, не только жадность, но и тщеславие вполне могли быть удовлетворены и при дореволюционном положении дел? Желаете дворянских имений? Пожалуйста, граждане лопахины, покупайте на здоровье. Тогда о чём мечты?
Я вам скажу, чего не хватало буржуазии. Есть только одна вещь, которая может быть достойным кандидатом в предметы её вожделения. Есть только один достойный революции приз. Абсолютистские феодальные государства это весьма сильные государства. Сильные государства имеют - что? Правильно, большой бюджет. В казне предреволюционных Франции и России много денег. А доступ к этим деньгам у кого?
А доступ к бюджетным деньгам у аристократии. При "старом порядке" горы франков просто раздаются аристократам в виде пособий и пенсий. Почему? Просто потому, что так порекомендовала "княгиня Марья Алексевна". В России куратором закупок для артиллерии (ну, вы понимаете) могут назначить Великого князя, но не назначат вчерашнего приказчика. Почему? Потому, что Великий князь это член семьи императора; говоря современным языком, член Семьи. Огромные денежные потоки, которыми управляет абсолютистское государство, находятся в руках людей, подбираемых по родственно-кумовскому принципу. Как выходцам из мещан в нувориши получить контроль над этими финансовыми потоками? Ну, вот и.
Развитие абсолютизма делает контроль над государством чертовски привлекательным с финансовой точки зрения. Рано или поздно кто-то обязательно попробует перехватить управление. Если перехват власти у аристократов осуществляют другие аристократы, мы назовём их мероприятие дворцовым переворотом. Если же власть выскользнет из рук представителей одного класса и перейдёт к представителям другого, мы скажем, что случилась революция. Хотя по сути дела всего-то и произошло, что смена одной группировки коррупционеров на другую. Указывать на степень кровопролитности как на отличие революции от дворцового переворота неверно; Февраль нельзя будет поставить в один методологический ряд с ВФР, например. Думаю, что степень кровопролитности зависит от степени "обуржуазивания" аристократии на момент её столкновения с буржуазией; чем выше эта степень, тем спокойнее всё проходит.
Взгляд на то, что мы традиционно называем буржуазной революцией, как на успешный акт борьбы за право присосаться к государственному бюджету, интересен тем, что с такой точки зрения для сути произошедшего, в принципе, безразлично, принадлежат ли победители к тому же классу, что побеждённые, или же к иному. Особенность предлагаемого взгляда в том, что он выводит классовый интерес за скобки определённых событий. Вспомним, что Наполеон, объявив себя императором, фактически создал новую аристократию взамен ранее уничтоженной и изгнанной, а его племянник позднее повторил тот же трюк. Абсолютно неважно, как называется и как оформлена группировка, контролирующая государственные расходы - пэрами, народными трибунами, попечительским советом госбанка, благотворительным фондом имени миллиардера или же просто братвой. Название и форма в данном случае будут отражать не суть дела, а то, как эту суть представляется наиболее выгодным представить народу. Превращение Первого Консула в Императора это дань не классу, а пропаганде. Ну, и немного - тщеславию.
Нетрудно заметить, что, оттолкнувшись от традиционного взгляда на некоторые события, как на имеющие классовую природу, мы пришли к констатации ненужности, избыточности подобного взгляда в данном конкретном случае. Думаю, что мы вполне можем позволить себе не придавать классового смысла смене одной группы коррупционеров другой - как мы не придаём классового оттенка оценкам действий уголовных преступников. Вор всегда вор; расхититель государственного бюджета всегда расхититель государственного бюджета, независимо от своей классовой принадлежности. Если мы скажем, что становление абсолютистской монархии, делающее возможным появление системной коррупции, имеет классовую подоплёку, мы будем, скорее всего, правы. Но если мы скажем, что две мафиозные группировки - классовые враги, то это будет, пожалуй, перебор. Стремясь заполучить контроль над государственными финансами, буржуазии Франции и России выступали именно как мафиозные групировки.
Исходим из классического, по крайней мере для нашей страны, представления, что это были буржуазные революции, то есть события, организованные буржуазией в своих классовых интересах.
В чём состоит классовый интерес буржуазии? И здесь мы будем исходить из классического представления, согласно которому классовый интерес буржуазии состоит в формировании государственными (читай - насильственными) методами такого порядка вещей, при котором было бы обеспечено базовое условие использования капитала, то есть право частной собственности на средства производства. Буржуа имеет техническую возможность присваивать прибавочную стоимость потому, что, схематически говоря, где-то в нотариальной конторе или в мэрии лежит бумажка, в которой определённым образом написано, что такой-то является собственником того-то. Бумажки как таковой может и не быть; право собственности на промышленное оборудование обычно не регистрируется, например. Но в данном случае важна суть - государство признаёт собственника средств производства таковым и готово защищать его право собственности.
Получается, что если буржуазия организовывает революцию, значит она считает, что её базовый интерес недостаточно защищён и её право собственности кем-то успешно оспаривается. Так? Допустим. Исходя из классического представления о деле выходит именно так.
Однако, насколько я могу судить, во Франции эпохи "старого порядка" и в Российской империи XIX - начала XX века частная собственность на средства производства была вполне надёжно защищена. Абсолютная монархия не увлекалась отбором у фабрикантов предприятий, а у купцов лавок. Я, вот, даже ни одного такого случая не припоминаю. Всё, что я знаю о французской и русской буржуазиях предреволюционных периодов свидетельствует, что своими заводами, фабриками, магазинами и банками таковая владела совершенно невозбранно и за исключением каких-то ограничений, связанных с общегосударственными интересами (торговля с неприятелем во время войны, например) вела свою коммерческую деятельность по своему усмотрению. Более того, абсолютистское государство весьма старательно защищало классовые интересы буржуазии насильственными методами. Ленский расстрел - что это, если не государственное мероприятие по защите возможности буржуазии осуществлять эксплуатацию пролетариата?
Но если так, то возникает вопрос: зачем, Роза? Зачем классу добиваться смены государственной власти, если государство и так стоит на страже его интересов, в том числе готово активно применять насилие? Ведь условия жизнедеятельности класса уже обеспечены? Промышленный, торговый и банковский капиталы в предреволюционных Франции и России развивались активно, так, как что-либо развивается лишь в очень благоприятной среде. Так зачем? Зачем устраивать рискованное во всех отношениях, в том числе для доходности бизнеса, мероприятие по захвату государственной власти, если государство и так охотно работает на тебя? Чего не хватало, к примеру, французской буржуазии, если она имела возможность даже обзавестись аристократическими титулами, попасть во дворянство - то есть, не только жадность, но и тщеславие вполне могли быть удовлетворены и при дореволюционном положении дел? Желаете дворянских имений? Пожалуйста, граждане лопахины, покупайте на здоровье. Тогда о чём мечты?
Я вам скажу, чего не хватало буржуазии. Есть только одна вещь, которая может быть достойным кандидатом в предметы её вожделения. Есть только один достойный революции приз. Абсолютистские феодальные государства это весьма сильные государства. Сильные государства имеют - что? Правильно, большой бюджет. В казне предреволюционных Франции и России много денег. А доступ к этим деньгам у кого?
А доступ к бюджетным деньгам у аристократии. При "старом порядке" горы франков просто раздаются аристократам в виде пособий и пенсий. Почему? Просто потому, что так порекомендовала "княгиня Марья Алексевна". В России куратором закупок для артиллерии (ну, вы понимаете) могут назначить Великого князя, но не назначат вчерашнего приказчика. Почему? Потому, что Великий князь это член семьи императора; говоря современным языком, член Семьи. Огромные денежные потоки, которыми управляет абсолютистское государство, находятся в руках людей, подбираемых по родственно-кумовскому принципу. Как выходцам из мещан в нувориши получить контроль над этими финансовыми потоками? Ну, вот и.
Развитие абсолютизма делает контроль над государством чертовски привлекательным с финансовой точки зрения. Рано или поздно кто-то обязательно попробует перехватить управление. Если перехват власти у аристократов осуществляют другие аристократы, мы назовём их мероприятие дворцовым переворотом. Если же власть выскользнет из рук представителей одного класса и перейдёт к представителям другого, мы скажем, что случилась революция. Хотя по сути дела всего-то и произошло, что смена одной группировки коррупционеров на другую. Указывать на степень кровопролитности как на отличие революции от дворцового переворота неверно; Февраль нельзя будет поставить в один методологический ряд с ВФР, например. Думаю, что степень кровопролитности зависит от степени "обуржуазивания" аристократии на момент её столкновения с буржуазией; чем выше эта степень, тем спокойнее всё проходит.
Взгляд на то, что мы традиционно называем буржуазной революцией, как на успешный акт борьбы за право присосаться к государственному бюджету, интересен тем, что с такой точки зрения для сути произошедшего, в принципе, безразлично, принадлежат ли победители к тому же классу, что побеждённые, или же к иному. Особенность предлагаемого взгляда в том, что он выводит классовый интерес за скобки определённых событий. Вспомним, что Наполеон, объявив себя императором, фактически создал новую аристократию взамен ранее уничтоженной и изгнанной, а его племянник позднее повторил тот же трюк. Абсолютно неважно, как называется и как оформлена группировка, контролирующая государственные расходы - пэрами, народными трибунами, попечительским советом госбанка, благотворительным фондом имени миллиардера или же просто братвой. Название и форма в данном случае будут отражать не суть дела, а то, как эту суть представляется наиболее выгодным представить народу. Превращение Первого Консула в Императора это дань не классу, а пропаганде. Ну, и немного - тщеславию.
Нетрудно заметить, что, оттолкнувшись от традиционного взгляда на некоторые события, как на имеющие классовую природу, мы пришли к констатации ненужности, избыточности подобного взгляда в данном конкретном случае. Думаю, что мы вполне можем позволить себе не придавать классового смысла смене одной группы коррупционеров другой - как мы не придаём классового оттенка оценкам действий уголовных преступников. Вор всегда вор; расхититель государственного бюджета всегда расхититель государственного бюджета, независимо от своей классовой принадлежности. Если мы скажем, что становление абсолютистской монархии, делающее возможным появление системной коррупции, имеет классовую подоплёку, мы будем, скорее всего, правы. Но если мы скажем, что две мафиозные группировки - классовые враги, то это будет, пожалуй, перебор. Стремясь заполучить контроль над государственными финансами, буржуазии Франции и России выступали именно как мафиозные групировки.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2017-01-30 11:09 am (UTC)2. В своё время советская пропаганда выдавала намерения за результаты. Подвержены ли той пропаганде лично вы, мне судить трудно. Но рассуждаете вы примерно так же, как те, кто подвержен. "Они не хотели государства, а хотели мировую революцию". Не знаю, чего они хотели, но взяли в свои руки они именно государство и строили и укрепляли именно государство. Из чего я делаю вывод, что зачем-то оно им было таки нужно.
no subject
Date: 2017-01-30 12:32 pm (UTC)2.""Они не хотели государства, а хотели мировую революцию".
Право, не стоит приписывать мне чужие мысли. Вроде бы ясно написал:Власть, возможность построения социализма и... "разжигание пожара" мировой пролетарской революции. Ужель не ясно?
Точка.